Что есть избранные судьбами,
   Людей священные друзья;
   Что их бессмертная семья
   Неотразимыми лучами
   Когда-нибудь нас озарит
   И мир блаженством одарит.

      IX

   Негодованье, сожаленье,
   Ко благу чистая любовь
   И славы сладкое мученье
   В нем рано волновали кровь.
   Он с лирой странствовал на свете;
   Под небом Шиллера и Гете
   Их поэтическим огнем
   Душа воспламенилась в нем;
   И муз возвышенных искусства,
   Счастливец, он не постыдил:
   Он в песнях гордо сохранил
   Всегда возвышенные чувства,
   Порывы девственной мечты
   И прелесть важной простоты.

      X

   Он пел любовь, любви послушный,
   И песнь его была ясна,
   Как мысли девы простодушной,
   Как сон младенца, как луна
   В пустынях неба безмятежных,
   Богиня тайн и вздохов нежных.
   Он пел разлуку и печаль,
   И нечто, и туманну даль,
   И романтические розы;
   Он пел те дальные страны,
   Где долго в лоно тишины
   Лились его живые слезы;
   Он пел поблеклый жизни цвет
   Без малого в осьмнадцать лет.

      XI

   В пустыне, где один Евгений
   Мог оценить его дары,
   Господ соседственных селений
   Ему не нравились пиры;
   Бежал он их беседы шумной.
   Их разговор благоразумный
   О сенокосе, о вине,
   О псарне, о своей родне,
   Конечно, не блистал ни чувством,
   Ни поэтическим огнем,
   Ни остротою, ни умом,
   Ни общежития искусством;
   Но разговор их милых жен
   Гораздо меньше был умен.

      XII

   Богат, хорош собою, Ленский