Она Ленорой, при луне,
   Со мной скакала на коне!
   Как часто по брегам Тавриды
   Она меня во мгле ночной
   Водила слушать шум морской,
   Немолчный шепот Нереиды,
   Глубокий, вечный хор валов,
   Хвалебный гимн отцу миров.

      V

   И, позабыв столицы дальной
   И блеск и шумные пиры,
   В глуши Молдавии печальной
   Она смиренные шатры
   Племен бродящих посещала,
   И между ими одичала,
   И позабыла речь богов
   Для скудных, странных языков,
   Для песен степи, ей любезной...
   Вдруг изменилось все кругом,
   И вот она в саду моем
   Явилась барышней уездной,
   С печальной думою в очах,
   С французской книжкою в руках.

      VI

   И ныне музу я впервые
   На светский раут {44} привожу;
   На прелести ее степные
   С ревнивой робостью гляжу.
   Сквозь тесный ряд аристократов,
   Военных франтов, дипломатов
   И гордых дам она скользит;
   Вот села тихо и глядит,
   Любуясь шумной теснотою,
   Мельканьем платьев и речей,
   Явленьем медленным гостей
   Перед хозяйкой молодою
   И темной рамою мужчин
   Вкруг дам как около картин.

      VII

   Ей нравится порядок стройный
   Олигархических бесед,
   И холод гордости спокойной,
   И эта смесь чинов и лет.
   Но это кто в толпе избранной
   Стоит безмолвный и туманный?
   Для всех он кажется чужим.
   Мелькают лица перед ним
   Как ряд докучных привидений.
   Что, сплин иль страждущая спесь
   В его лице? Зачем он здесь?
   Кто он таков? Ужель Евгений?
   Ужели он?.. Так, точно он.
   - Давно ли к нам он занесен?

      VIII