Умильной лаской наградил
   Твое задумчивое пенье?
   Кого твой стих боготворил?"
   И, други, никого, ей-богу!
   Любви безумную тревогу
   Я безотрадно испытал.
   Блажен, кто с нею сочетал
   Горячку рифм: он тем удвоил
   Поэзии священный бред,
   Петрарке шествуя вослед,
   А муки сердца успокоил,
   Поймал и славу между тем;
   Но я, любя, был глуп и нем.

      LIX

   Прошла любовь, явилась муза,
   И прояснился темный ум.
   Свободен, вновь ищу союза
   Волшебных звуков, чувств и дум;
   Пишу, и сердце не тоскует,
   Перо, забывшись, не рисует,
   Близ неоконченных стихов,
   Ни женских ножек, ни голов;
   Погасший пепел уж не вспыхнет,
   Я все грущу; но слез уж нет,
   И скоро, скоро бури след
   В душе моей совсем утихнет:
   Тогда-то я начну писать
   Поэму песен в двадцать пять.

      LX

   Я думал уж о форме плана
   И как героя назову;
   Покамест моего романа
   Я кончил первую главу;
   Пересмотрел все это строго:
   Противоречий очень много,
   Но их исправить не хочу.
   Цензуре долг свой заплачу
   И журналистам на съеденье
   Плоды трудов моих отдам:
   Иди же к невским берегам,
   Новорожденное творенье,
   И заслужи мне славы дань:
   Кривые толки, шум и брань!

      ГЛАВА ВТОРАЯ

   O rus!..
   Ноr.
   О Русь!

      I

   Деревня, где скучал Евгений,
   Была прелестный уголок;
   Там друг невинных наслаждений
   Благословить бы небо мог.
   Господский дом уединенный,