Уж темно: в санки он садится.
   "Пади, пади!" - раздался крик;
   Морозной пылью серебрится
   Его бобровый воротник.
   К Talon {4} помчался: он уверен,
   Что там уж ждет его Каверин.
   Вошел: и пробка в потолок,
   Вина кометы брызнул ток;
   Пред ним roast-beef окровавленный,
   И трюфли, роскошь юных лет,
   Французской кухни лучший цвет,
   И Страсбурга пирог нетленный
   Меж сыром лимбургским живым
   И ананасом золотым.

      XVII

   Еще бокалов жажда просит
   Залить горячий жир котлет,
   Но звон брегета им доносит,
   Что новый начался балет.
   Театра злой законодатель,
   Непостоянный обожатель
   Очаровательных актрис,
   Почетный гражданин кулис,
   Онегин полетел к театру,
   Где каждый, вольностью дыша,
   Готов охлопать entrechat,
   Обшикать Федру, Клеопатру,
   Моину вызвать (для того,
   Чтоб только слышали его).

      XVIII

   Волшебный край! там в стары годы,
   Сатиры смелый властелин,
   Блистал Фонвизин, друг свободы,
   И переимчивый Княжнин;
   Там Озеров невольны дани
   Народных слез, рукоплесканий
   С младой Семеновой делил;
   Там наш Катенин воскресил
   Корнеля гений величавый;
   Там вывел колкий Шаховской
   Своих комедий шумный рой,
   Там и Дидло венчался славой,
   Там, там под сению кулис
   Младые дни мои неслись.

      XIX

   Мои богини! что вы? где вы?
   Внемлите мой печальный глас:
   Все те же ль вы? другие ль девы,
   Сменив, не заменили вас?
   Услышу ль вновь я ваши хоры?
   Узрю ли русской Терпсихоры
   Душой исполненный полет?
   Иль взор унылый не найдет
   Знакомых лиц на сцене скучной,