Так видно небом суждено.
   Полюбите вы снова: но...
   Учитесь властвовать собою;
   Не всякий вас, как я, поймет;
   К беде неопытность ведет".

      XVII

   Так проповедовал Евгений.
   Сквозь слез не видя ничего,
   Едва дыша, без возражений,
   Татьяна слушала его.
   Он подал руку ей. Печально
   (Как говорится, машинально)
   Татьяна молча оперлась,
   Головкой томною склонясь;
   Пошли домой вкруг огорода;
   Явились вместе, и никто
   Не вздумал им пенять на то.
   Имеет сельская свобода
   Свои счастливые права,
   Как и надменная Москва.

      XVIII

   Вы согласитесь, мой читатель,
   Что очень мило поступил
   С печальной Таней наш приятель;
   Не в первый раз он тут явил
   Души прямое благородство,
   Хотя людей недоброхотство
   В нем не щадило ничего:
   Враги его, друзья его
   (Что, может быть, одно и то же)
   Его честили так и сяк.
   Врагов имеет в мире всяк,
   Но от друзей спаси нас, боже!
   Уж эти мне друзья, друзья!
   Об них недаром вспомнил я.

      XIX

   А что? Да так. Я усыпляю
   Пустые, черные мечты;
   Я только в скобках замечаю,
   Что нет презренной клеветы,
   На чердаке вралем рожденной
   И светской чернью ободренной,
   Что нет нелепицы такой,
   Ни эпиграммы площадной,
   Которой бы ваш друг с улыбкой,
   В кругу порядочных людей,
   Без всякой злобы и затей,
   Не повторил стократ ошибкой;
   А впрочем, он за вас горой:
   Он вас так любит... как родной!

      XX

   Гм! гм! Читатель благородный,
   Здорова ль ваша вся родня?