Я не ропщу: зачем роптать?
   Не может он мне счастья дать".

      IV

   Вперед, вперед, моя исторья!
   Лицо нас новое зовет.
   В пяти верстах от Красногорья,
   Деревни Ленского, живет
   И здравствует еще доныне
   В философической пустыне
   Зарецкий, некогда буян,
   Картежной шайки атаман,

      Глава повес, трибун трактирный,

   Теперь же добрый и простой
   Отец семейства холостой,
   Надежный друг, помещик мирный
   И даже честный человек:
   Так исправляется наш век!

      V

   Бывало, льстивый голос света
   В нем злую храбрость выхвалял:
   Он, правда, в туз из пистолета
   В пяти саженях попадал,
   И то сказать, что и в сраженье
   Раз в настоящем упоенье
   Он отличился, смело в грязь
   С коня калмыцкого свалясь,
   Как зюзя пьяный, и французам
   Достался в плен: драгой залог!
   Новейший Регул, чести бог,
   Готовый вновь предаться узам,
   Чтоб каждым утром у Вери {37}
   В долг осушать бутылки три.

      VI

   Бывало, он трунил забавно,
   Умел морочить дурака
   И умного дурачить славно,
   Иль явно, иль исподтишка,
   Хоть и ему иные штуки
   Не проходили без науки,
   Хоть иногда и сам впросак
   Он попадался, как простак.
   Умел он весело поспорить,
   Остро и тупо отвечать,
   Порой расчетливо смолчать,
   Порой расчетливо повздорить,
   Друзей поссорить молодых
   И на барьер поставить их,

      VII

   Иль помириться их заставить,
   Дабы позавтракать втроем,
   И после тайно обесславить