И где теперь ее сестра?
   И где ж беглец людей и света,
   Красавиц модных модный враг,
   Где этот пасмурный чудак,
   Убийца юного поэта?"
   Со временем отчет я вам
   Подробно обо всем отдам,

      XLIII

   Но не теперь. Хоть я сердечно
   Люблю героя моего,
   Хоть возвращусь к нему, конечно,
   Но мне теперь не до него.
   Лета к суровой прозе клонят,
   Лета шалунью рифму гонят,
   И я - со вздохом признаюсь -
   За ней ленивей волочусь.
   Перу старинной нет охоты
   Марать летучие листы;
   Другие, хладные мечты,
   Другие, строгие заботы
   И в шуме света и в тиши
   Тревожат сон моей души.

      XLIV

   Познал я глас иных желаний,
   Познал я новую печаль;
   Для первых нет мне упований,
   А старой мне печали жаль.
   Мечты, мечты! где ваша сладость?
   Где, вечная к ней рифма, младость?
   Ужель и вправду наконец
   Увял, увял ее венец?
   Ужель и впрям и в самом деле
   Без элегических затей
   Весна моих промчалась дней
   (Что я шутя твердил доселе)?
   И ей ужель возврата нет?
   Ужель мне скоро тридцать лет?

      XLV

   Так, полдень мой настал, и нужно
   Мне в том сознаться, вижу я.
   Но так и быть: простимся дружно,
   О юность легкая моя!
   Благодарю за наслажденья,
   За грусть, за милые мученья,
   За шум, за бури, за пиры,
   За все, за все твои дары;
   Благодарю тебя. Тобою,
   Среди тревог и в тишине,
   Я насладился... и вполне;
   Довольно! С ясною душою
   Пускаюсь ныне в новый путь
   От жизни прошлой отдохнуть.

      XLVI