Пришла, рассыпалась; клоками
   Повисла на суках дубов;
   Легла волнистыми коврами
   Среди полей, вокруг холмов;
   Брега с недвижною рекою
   Сравняла пухлой пеленою;
   Блеснул мороз. И рады мы
   Проказам матушки зимы.
   Не радо ей лишь сердце Тани.
   Нейдет она зиму встречать,
   Морозной пылью подышать
   И первым снегом с кровли бани
   Умыть лицо, плеча и грудь:
   Татьяне страшен зимний путь.

      XXXI

   Отъезда день давно просрочен,
   Проходит и последний срок.
   Осмотрен, вновь обит, упрочен
   Забвенью брошенный возок.
   Обоз обычный, три кибитки
   Везут домашние пожитки,
   Кастрюльки, стулья, сундуки,
   Варенье в банках, тюфяки,
   Перины, клетки с петухами,
   Горшки, тазы et cetera,
   Ну, много всякого добра.
   И вот в избе между слугами
   Поднялся шум, прощальный плач:
   Ведут на двор осьмнадцать кляч,

      XXXII

   В возок боярский их впрягают,
   Готовят завтрак повара,
   Горой кибитки нагружают,
   Бранятся бабы, кучера.
   На кляче тощей и косматой
   Сидит форейтор бородатый,
   Сбежалась челядь у ворот
   Прощаться с барами. И вот
   Уселись, и возок почтенный,
   Скользя, ползет за ворота.
   "Простите, мирные места!
   Прости, приют уединенный!
   Увижу ль вас?.." И слез ручей
   У Тани льется из очей.

      XXXIII

   Когда благому просвещенью
   Отдвинем более границ,
   Современем (по расчисленью
   Философических таблиц,
   Лет чрез пятьсот) дороги, верно,
   У нас изменятся безмерно:
   Шоссе Россию здесь и тут,
   Соединив, пересекут.
   Мосты чугунные чрез воды
   Шагнут широкою дугой,