Надгробный камень, храм Киприды,
   Или на лире голубка
   Пером и красками слегка;
   То на листках воспоминанья
   Пониже подписи других
   Он оставляет нежный стих,
   Безмолвный памятник мечтанья,
   Мгновенной думы долгий след,
   Все тот же после многих лет.

      XXVIII

   Конечно, вы не раз видали
   Уездной барышни альбом,
   Что все подружки измарали
   С конца, с начала и кругом.
   Сюда, назло правописанью,
   Стихи без меры, по преданью
   В знак дружбы верной внесены,
   Уменьшены, продолжены.
   На первом листике встречаешь
   Qu'ecrirez-vous sur ces tablettes,
   И подпись: t. a v. Annеttе;
   А на последнем прочитаешь:
   "Кто любит более тебя,
   Пусть пишет далее меня".

      XXIX

   Тут непременно вы найдете
   Два сердца, факел и цветки;
   Тут верно клятвы вы прочтете
   В любви до гробовой доски;
   Какой-нибудь пиит армейский
   Тут подмахнул стишок злодейский.
   В такой альбом, мои друзья,
   Признаться, рад писать и я,
   Уверен будучи душою,
   Что всякий мой усердный вздор
   Заслужит благосклонный взор
   И что потом с улыбкой злою
   Не станут важно разбирать,
   Остро иль нет я мог соврать.

      XXX

   Но вы, разрозненные томы
   Из библиотеки чертей,
   Великолепные альбомы,
   Мученье модных рифмачей,
   Вы, украшенные проворно
   Толстого кистью чудотворной
   Иль Баратынского пером,
   Пускай сожжет вас божий гром!
   Когда блистательная дама
   Мне свой in-quarto подает,
   И дрожь и злость меня берет,
   И шевелится эпиграмма
   Во глубине моей души,
   А мадригалы им пиши!