И впрям, блажен любовник скромный,
   Читающий мечты свои
   Предмету песен и любви,
   Красавице приятно-томной!
   Блажен... хоть, может быть, она
   Совсем иным развлечена.

      XXXV

   Но я плоды моих мечтаний
   И гармонических затей
   Читаю только старой няне,
   Подруге юности моей,
   Да после скучного обеда
   Ко мне забредшего соседа,
   Поймав нежданно за полу,
   Душу трагедией в углу,
   Или (но это кроме шуток),
   Тоской и рифмами томим,
   Бродя над озером моим,
   Пугаю стадо диких уток:
   Вняв пенью сладкозвучных строф,
   Они слетают с берегов.

      XXXVI. XXXVII

   А что ж Онегин? Кстати, братья!
   Терпенья вашего прошу:
   Его вседневные занятья
   Я вам подробно опишу.
   Онегин жил анахоретом:
   В седьмом часу вставал он летом
   И отправлялся налегке
   К бегущей под горой реке;
   Певцу Гюльнары подражая,
   Сей Геллеспонт переплывал,
   Потом свой кофе выпивал,
   Плохой журнал перебирая,
   И одевался...

      XXXVIII. XXXIX

   Прогулки, чтенье, сон глубокой,
   Лесная тень, журчанье струй,
   Порой белянки черноокой
   Младой и свежий поцелуй,
   Узде послушный конь ретивый,
   Обед довольно прихотливый,
   Бутылка светлого вина,
   Уединенье, тишина:
   Вот жизнь Онегина святая;
   И нечувствительно он ей
   Предался, красных летних дней
   В беспечной неге не считая,
   Забыв и город, и друзей,
   И скуку праздничных затей.

      XL

   Но наше северное лето,
   Карикатура южных зим,