Пред этой нежной простотой,
   Пред этой резвою душой! ..
   Он смотрит в сладком умиленье;
   Он видит: он еще любим;
   Уж он, раскаяньем томим,
   Готов просить у ней прощенье,
   Трепещет, не находит слов,
   Он счастлив, он почти здоров...

      XV. XVI. XVII

   И вновь задумчивый, унылый
   Пред милой Ольгою своей,
   Владимир не имеет силы
   Вчерашний день напомнить ей;
   Он мыслит: "Буду ей спаситель.
   Не потерплю, чтоб развратитель
   Огнем и вздохов и похвал
   Младое сердце искушал;
   Чтоб червь презренный, ядовитый
   Точил лилеи стебелек;
   Чтобы двухутренний цветок
   Увял еще полураскрытый".
   Все это значило, друзья:
   С приятелем стреляюсь я.

      XVIII

   Когда б он знал, какая рана
   Моей Татьяны сердце жгла!
   Когда бы ведала Татьяна,
   Когда бы знать она могла,
   Что завтра Ленский и Евгений
   Заспорят о могильной сени;
   Ах, может быть, ее любовь
   Друзей соединила б вновь!
   Но этой страсти и случайно
   Еще никто не открывал.
   Онегин обо всем молчал;
   Татьяна изнывала тайно;
   Одна бы няня знать могла,
   Да недогадлива была.

      XIX

   Весь вечер Ленский был рассеян,
   То молчалив, то весел вновь;
   Но тот, кто музою взлелеян,
   Всегда таков: нахмуря бровь,
   Садился он за клавикорды
   И брал на них одни аккорды,
   То, к Ольге взоры устремив,
   Шептал: не правда ль? я счастлив.
   Но поздно; время ехать. Сжалось
   В нем сердце, полное тоской;
   Прощаясь с девой молодой,
   Оно как будто разрывалось.
   Она глядит ему в лицо.
   "Что с вами?" - Так. - И на крыльцо.

      XX